Анастасия Пугачевич: «Архитектура – самый дорогой вид искусства»

— Чем он только не занимается. За всех архитекторов говорить не буду, наша профессия замечательна тем, что человек может здесь заниматься многими вещами. Но если речь об архитекторе, который выбрал для себя путь проектирования, то это дорога непростая, но интересная. Такой архитектор может работать либо в компании на кого-то, либо сам на себя. Я буду рассказывать о том, кто работает самостоятельно.

Чем мы заняты? Проектированием, разумеется. Больше это частные интерьеры. Крупные объекты архитектор, работающий самостоятельно, без тыла, вряд ли способен вытянуть по ряду объективных причин.

Вообще архитектор сражается с действительностью, отстаивает свою профессию и важность интеллектуального труда и творчества, чтобы работа не уходила в какой-то формальное: «Вы мне делаетe это и больше ничего».

Архитектор старается говорить и про эстетику, хотя, на мой взгляд, в противостоянии с заказчиками, инвесторами и девелоперами его голос звучит всё тише и тише.

Архитектор – профессия сложная. Сейчас во многом она теряет свою первоначальную суть. На первый план, особенно в больших проектах, выходят пожелания девелопера. Он, конечно, солирует.

— Бороться с пространством бессмысленно, его надо организовывать, формировать. У разных архитекторов к этому свой подход. Последователи Баухауса считают, что первична функция. А для меня всё-таки важна форма. Это не значит, что нечто должно быть неправильно, неполезно, неудобно, об этом и речи нет – но всё-таки первична красота.

— Да. Иногда удобством или бытовыми вещами можно пожертвовать ради эстетики. Важно не переходить тонкую грань утопических иллюзий. Разумеется, всё должно быть уместно, но эстетика должна побеждать квадратный метр. Красоту чувствует любой человек, даже если он вообще ничего не понимает. Он внутреннее так запрограммирован, он к ней тянется. Я считаю, что между красивым и полезным проектом человек всё-таки выберет красивый.

— Это очень разные задачи. Когда человек делает что-то для себя, у него в принципе уходит больше ресурсов.

С одной стороны, если вы с этим заказчиком на одной волне, он — более выигрышная партия. С другой, если он консерватор, то вы никак его не переубедите. Здесь очень важно смотреть в одну сторону и быть немного авантюристом, не бояться новых решений. Если человек готов к wow-эффекту, это интереснее.

С общественными пространствами принципиально другая история. Там, кстати говоря, определенного рода компании, наоборот, ждут более острых, модных решений. Общественный интерьер – поскольку он всё-таки не для жизни – в большей степени способен раскрыть потенциал архитектора.

Для общественного интерьера очень важны цифры. Частная архитектура — это другие бюджеты, на себя человек тратит больше. Если попадётся классный заказчик, то возможны решения не бюджетные, но острые.

— В интерьерах это выбор дорогостоящих материалов и пространственных решений, которые непросто реализовать без пула хороших подрядчиков. Это фокус на ценных дизайнерских вещах и предметах, актуальном искусстве и скульптуре.

В частном строительстве полет фантазии смелее, поскольку вы работаете с формой. Это большое счастье для любого архитектора. Здесь уже вы формируете, творите новое пространство для жизни, здесь в принципе нет границ. Опять же без перегибов.

Самые сложные решения — именно пространственные. Потом идут отделочные материалы и инженерия. Все они требуют хорошей подготовки субподрядчиков, инженеров и неотступного движения к цели. Возможно всё, вопрос в том, сколько средств и усилий на это положено. Вот у нас люди уже проекты на Марсе разрабатывают.

Форма в частной архитектуре – самый кайф для архитектора. Здесь такой приятный масштаб, он максимально раскрывает ваш потенциал. Сложно что-то придумать в 17-этажном доме. В частном строительстве — хотите ставьте дом на ноги, делайте его с окнами или без, многоуровневый либо абсолютно плоский — фантазия может работать как угодно, если есть достойный заказчик.

— Во всех проектах наших домов есть какая-то фишка. Они не экстравагантны, но нестандартны. Когда я говорю про поиск формы, это не значит, что она должна быть непонятной. Уровень профессионализма виден как раз за счет нюансов и деталей. Собрать красно-сине-зеленый куб будет, наверное, неожиданным, но не обязательно свежим решением.

У нас есть определенный подход к проектированию и к тому, как мы вообще исследуем пространство. Надеюсь, что он прослеживается в наших проектах. Они все очень разные и при этом про одно и тоже. Вообще архитектор всю жизнь делает один проект, в этом я убеждена абсолютно.

— Самый любимый — новый. Мне всегда интересен новый проект. Здесь нет ностальгии, надо жить будущим, идти вперед и развиваться. Новый проект — новые возможности. Хочется сложного, потому что, когда всё время приходят проекты тебе по плечу, возникает опасность застрять, законсервироваться. А это скука.

— Всё происходит своевременно, сложность именно в том, чтобы поднять себя на новую ступень. Не хочется повторений. Наши проекты сделаны в разных стилях, во-первых, для разных типажей заказчиков, а во-вторых, из-за выбора нового, неизведанного вектора. Когда ты себя в этом направлении тренируешь и растишь, то расширяешь, таким образом, спектр своих возможностей.

— Безусловно. С 2019 года мы стали чаще участвовать в архитектурных конкурсах. То же самое я рекомендую всем своим студентам.

Мы сделали очень интересный, классный интерьер отеля в Санкт-Петербурге. Прямо кайфовали, совершенно искренне были увлечены и влюблены в эту работу, уверены: «Ребята, это вещь!»

Не заняв никакого места, удивились: «Не может быть!» В этот момент мы узнали про конкурс на редевелопмент старого промышленного корпуса в Питере. Конкурс двухэтапный: сначала отправляешь портфолио, некую клаузуру на тему, а затем пять команд финалистов, прошедших во второй тур, делают непосредственно проект.

Мы достаточно легко, не напрягаясь, отправили предложение и особо ничего не ждали. То, что мы вошли в шорт-лист, однозначно стало для нас вызовом, интересной задачей про архитектуру. Это сложный контекст, потому что речь о надстройке над существующим зданием.

Было классно. Мы делали этот проект с большим удовольствием, заняли третье место и считаем это хорошим результатом. Такие проекты сильно продвигают вперед.

Ценность конкурса в том, что в обычной жизни заказчик не стучится к тебе в двери с таким предложением. Для этого нужны определенные связи и репутация. Конкурс – это способ проявить себя в неочевидной другим форме.

— Ключевые принципы работы с пространством и его трактовки всегда одни и те же. Например, в интерьерах мы многое проектируем и придумываем сами — мебель, свет. Это принцип. Мы не повесим один и тот же светильник в разные места. У нас базовое жёсткое условие — внимание к деталям и никакой халтуры. Фирменных приемов из серии «они всегда красят дверь в оранжевый цвет» у нас нет. А глобальные принципы — да.

Я также убеждена, что наша работа – это образ жизни. Ты либо так живешь, либо нет. Я не видела, чтобы архитектор, который хочет развиваться, формально подходил бы к своему вопросу.

Когда ты автономно идёшь вперед, у тебя нет выбора – работа становится образом жизни. Ты её любишь, мы все так живем, это кайф. Иногда хочется графика с 9 до 6, но лишь в минуты слабости.

— Что всегда характерно для интерьеров, созданных архитекторами. Я не лукавлю, возможно, нас просто не хватает на вазочки, хочется уже сойти с дистанции. Конечно, детали придают уют. Но на самом деле, если какими-то аксессуарами можно изменить ваш интерьер, то что-то неправильно с основой. Это признак проблемы и бага на первом этапе.

Уже несколько лет у нас набирает обороты такая популярная на Западе профессия, как интерьерный стилист. Мы все замиранием сердца следим, как на очередной объект приходит условная «Газель». Пространство заполняется предметами, а потом их вывозят.

В наших интерьерах не нужна «Газель». Они и без того достойно держат удар. Таково качество архитектурных интерьеров. У нас по-другому работает голова. Мы мыслим формами, а не акцентами и деталями.

— Мифы, конечно, есть в каждой профессии. То, что вы видите на картинке, и то, как получится на самом деле, иногда кардинально отличается. Я сочувствую тем, кто оформляет интерьер за счёт предметов, аксессуаров и декора. Это на мой вкус, плохо.

— Первично пространство интересное, комфортное для жизни. Интерьер — это про образ жизни, про то, как человек проживает свою историю, про эмоции, которые он испытывает. Материалы и дают эмоции.

Мы это учитываем и при формировании внутреннего пространства отталкиваемся в том числе от типологии заказчика. Материалы и цвет – это эмоциональная связка. Они помогают считать ваш посыл, зашифрованный вами код.

Скандальный пример — кабинет Гитлера. Он сознательно был сделан невероятно большим, порядка 100 м. Стол находился в самом дальнем углу, и пока посетитель пересекал это огромное пространстве, он многое успевал пережить и передумать. При этом сам-то владелец кабинета предпочитал работать в соседней 30-метровой комнате, потому что в таком месте нереально сосредоточиться. Масштаб имеет значение. Если представить ещё кабинет в чёрном цвете, выйдет совсем чудовищно.

Пространство и форма влияют на эмоции даже на «зверьковом» уровне. Цвет и материал создают настроение. Нет неважных вещей и дел. Есть дела важные, а есть дела главные. Главное — это форма, а важное — всё остальное.

— Наверное, надо быть честным с собой и избегать имитаций. Если вы хотите дерево или мрамор и возможности позволяют, лучше взять натуральный материал. Хотя сейчас технологии ушли настолько далеко, что имитации обладают куда лучшими эксплуатационными характеристиками.

Но всё-таки в нашем перенасыщенном цифровом мире хочется релаксации и отдыха, а чувство защищенности и комфорта ассоциируется у людей с натуральными вещами.

Инновационные технологии — это всё, что связано с комфортом в бытовом плане: техника, умный дом. Уверена, что лет через пять всё это будет стоить три копейки и легко интегрироваться в любые пространства. Это реально удобно, без этого никак, мы все просыпаемся с айфоном в обнимку, нравится нам это или нет.

Если говорить об инновациях, то речь скорее не об отделочных материалах, а об инженерных системах, которые создают комфортный климат внутри.

— Тем, у кого есть возможности, было бы странным уже сейчас ими не воспользоваться. В ближайшее время эти технологии станут доступны и людям со средним достатком.

В тренде также осознанность и желание не загрязнять планету. Создаются материалы из вторсырья, и в эту сторону будет развиваться предметный дизайн. Тема переработки, экологичности будет набирать обороты.

Скоро на 3D-принтере можно будет напечатать еду, рубашку, стул, стол, дом. С одной стороны, это хорошо, а с другой, всё равно сохранится сегмент людей, которым будет ценно настоящее.

Будущее для меня — это инженерия, вторсырье и вечные ценности: мрамор, дерево и натуральные материалы.

— Судя по журналам, сейчас тренд – картины ровным слоем по стенам, либо цветовое пятно, акцент, который создаёт гармоничную картинку для глаз.

У меня два мнения на этот счёт. Во-первых, мы никогда не подбираем картину под цвет ковра. Она конечно будет в таком случае смотреться хорошо, но вообще-то она не для этого существует. Искусство должно отзываться в конкретном человеке.

Вам и галеристы совершенно однозначно скажут, что с картиной надо какое-то время пожить, посмотреть на неё с утра, вечером, в хорошем настроении, в плохом...

Чтобы грамотно включать искусство в интерьер, нужно очень хорошо чувствовать настроение заказчика, понимать, хочет ли он искусство для коллекции или для красоты.

Недавно одна галерея делала подборку искусства для нашего проекта. Мне было важно составить представление о том, что скорее всего выберет заказчик, что окажет на него эмоциональное взаимодействие. При этом у меня лично отозвалась совершенно другая вещь.

Вторая тема связана с коллекционированием, и тут совершенно другие правила. Важно, что это за художник, какой у него потенциал. Наш рынок коллекционирования ещё молодой, он только набирает обороты. Здесь, конечно, должен подключаться не архитектор, а профессиональный консультант-галерист. Тогда мы сможем говорить о наполненной инсталляциями и искусством недвижимости, которая со временем возрастает в цене.

Авторский дизайн + коллекционные предметы = классная инвестиция в жильё, что потенциально позволяет потом продать его дороже.

Если говорить о серьёзном размещении искусства на музейном уровне, то надо понимать, что оно должно висеть в правильном месте, там нужен совершенно другой свет.

Для грамотной интеграции искусства в интерьер требуется профессиональный консультант. Даже если мне нравится современное искусство, моего архитектурного образования для всего этого не хватает. Чтобы знать всех современных художников и новые тренды, нужно этим жить.

— Портрет такого человека у нас четко сформирован. Недавно мы даже написали об этом пост. Он должен быть умным, образованным, с чувством юмора и, как заметил Андрей (Андрей Сайко, архитектор, Pugachevich Studio — И.С.), «финансово независимым». Под этой обтекаемой фразой мы подразумеваем, что он обладает достаточным финансовым ресурсом, чтобы с удовольствием тратить его на проект. Архитектура – самый дорогой вид искусства.

Третий момент – доверие. Человек должен нам доверять и быть в какой-то степени любознательным и открытым новатором.

Быть порядочным. Я вообще хочу, чтобы меня окружали порядочные люди.

Ну и эстет. Любой человек, сравнивая две картинки, либо видит между ними разницу, либо нет. Тот, кто интуитивно или благодаря насмотренности чувствует эту разницу — наш клиент. В меру такой эстет, не дистиллированный.

— Наверное, нет. Это наша мечта. Нам бы хотелось, чтобы люди на сто процентов отдавали себе отчёт, что получают именно свой продукт.

Очень интересный момент. Бывает, что ты делаешь то, к чему люди ещё не готовы. Они к тебе приходят с определенным запросом, ты, вдохновленный темой, что-то им предлагаешь, им это нравится, потому что красиво. Но со временем понимаешь — хотя им это было в кайф, на самом деле нужна более простая история.

В целом с нами никогда не спорят, люди доверяют нашему опыту, интуиции и решениям. В этом нам повезло.

— В процентном соотношении да. Я бы хотела эту статистику поменять, делать меньше интерьеров и больше домов. В частной архитектуре вложения куда больше, сроки дольше, заказчик тут должен приближаться к идеалу и обладать недюжим терпением. Это ведь долго и утомительно.

— От момента проектирования до стройки и интерьера — года два точно.

Сначала это приятная эйфория, ты влюблен, тебе нравится проект. На этапе обсуждения сметы начинается притирка, ты присматриваешься к человеку и что-то подмечаешь. Дальше стройка, где бывает всякое. Я считаю, что надо всегда оставаться людьми. Нет вопросов, которые нельзя решить, если обе стороны к этому готовы.

Но сам процесс истощает. Заказчики вынуждены много вкладывать, а результата всё нет и нет: «Когда же наконец я смогу хоть что-то пощупать?!»

Заказчик морально и финансово должен быть готов к тому, что ему предстоят большие траты. Растягивать нельзя, нет ничего хуже, когда стройка теряет темп и замирает. Возвращаться в процесс сложно обеим сторонам. Поэтому я с большим уважением отношусь к тем, кто доходит до конца.

— Со мной работают ещё четыре классных специалиста. Мы все архитекторы, поэтому к строительству привлекаем конструкторов. Без хорошего конструктора, который внимательно тебя выслушает и сделает так, как ты хочешь, вообще никуда. Он — наша правая и левая рука. Нужны также всевозможные инженеры, без них дом не заживет своей жизнью. Базовый пул проектировщиков, плюс ландшафт — это костяк.

А дальше начинается стройка, и без хороших, адекватных строителей реально сложно. Самое страшное — противостояние архитектора и строителя. Это частая история, и тут всем сторонам важно понять, что мы гребём в одной лодке. Все должны смотреть в одном направлении. Мы делаем общее дело, мы все на одной стороне.

Хороший итог — это результат совместной работы. Я не устаю говорить, что архитектура – это командный вид спорта. Это многоярусная система: каждый из этих ребят имеет своих субподрядчиков. Задача архитектора – организовать всех этих людей так, чтобы они двигались единым фронтом к цели.

Архитектор – главный человек на проекте. Он объясняет, что и как надо делать. Только он держит общую картину в голове и в этом его основная ценность. Все остальные выполняют свой фронт работ.

Случаи бывают разные – учитывайте человеческий фактор. Но команда должна быть классная, крутая. Команда – это залог успеха. Заказчик, который нацелен на результат, тоже в нашей команде.

— За долгое время работы мне удалось сформировать пул специалистов, которым можно доверять. Это не значит, что они святые и не косячат. Всякое бывает, но люди адекватно реагируют на сложности и решают их в диалоге.

Изумление вызывают ребята, которые снимают с себя ответственность и перекладывают её на других. Пинг-понг ответственности – самое моё любимое, особенно к финишу. Такое иногда происходит даже с проверенными людьми.

Что здесь плохо? Во-первых, когда один человек забуксовал, темп теряет вся команда. Ведь все друг с другом тесно связаны. Во-вторых, поскольку ответственность за объект несёт архитектор, именно он находится в постоянном диалоге с заказчиком и таким образом становится «службой одного окна». Мы полностью снимаем с заказчика взаимодействие с подрядчиками. Естественно, мы принимаем удар на себя, берём весь негатив и здесь мало приятного. Особенно напрягают моменты бессилия, когда ты не можешь повлиять на ситуацию. Что делать? Доживаешь, делаешь выводы и больше этих людей не берёшь.

Надо сказать, что сейчас люди, по крайней мере подрядчики, мало заботятся о репутации, хотя она имеет колоссальное значение в прозрачную эпоху интернета. Если ты вдруг задался целью собрать о ком-то информацию, ты найдешь её без проблем.

Лучшие по сервису подрядчики и поставщики работают с премиальным сегментом. Они понимают ценность заказчика и с ними комфортнее всего. В сегменте ниже вопрос сервиса страдает.

Приходится выбирать поставщиков путём проб и ошибок, внимательно слушать рекомендации коллег, смотреть как человек работает и себя ведёт. Бывает, что нужен новый поставщик, и здесь уже риск.

Мне очень часто звонят: «Здравствуйте, я представляю магазин паркета, мы на рынке лучшие, the best of the best. Вся грудь в орденах. Есть ли что-то на просчет?»

Смотрите. Я берегу свою репутацию перед заказчиком и позиционирую себя как архитектора с понятным пулом поставщиков. Сейчас новый человек хочет внедриться в мою команду, а я должна стать гарантом, что он не накосячит.

Иногда хочется сказать: «Ребята, вопросов нет, но давайте наоборот. Если вы такие классные, вы даёте нам заказчика, и мы применяем ваш материал. Мы вас проверяем в бою, а не я защищаю вас своим авторитетом». Ни разу ведь ещё такого предложения не поступало.

Я понимаю, что всем надо развиваться, но и вы поймите, что у нас серьёзные репутационные риски. Я несу если не финансовую, то моральную ответственность за людей, которых порекомендовала. Мне вдвойне горько, когда они косячат. Все понимают, что это не я лично сделала, но осадочек остаётся. Это не катастрофа, но когда есть осадочек, мы больше с этими людьми не работаем.

— Есть базовые вещи. Нужно смотреть на портфолио, на реализованные проекты, на стиль. Иногда мы становимся заложниками своих проектов. Вот сделал дизайнер удачно один классический интерьер, второй, третий… и теперь к нему приходят люди, которые хотят классику. Им это отзывается. А человек, может быть, терпеть уже не может классику и хочет делать современные интерьеры. Но за современностью к нему не приходят. Выбросить эти работы из портфолио нельзя – останется «совсем голый Вася». Тут момент неоднозначный.

Далее смотрим на адекватность поведения. Важно, чтобы человек был приятный в общении, комфортный. Если нет контакта, то работа не сложится, каким бы профессионалом супер- экстра-класса он ни был.

Мы же минимум на год становимся как члены семьи: всё знаем про этих людей, про их привычки, образ жизни и т.д. Конечно, это требует доверия, а без него плохо работать. Чтобы появилось доверие, человек должен тебе импонировать. Я не представляю, как можно рассказывать личные истории человеку, который вам неприятен.

Конечно все заказчики используют сарафанное радио. Я бы, например, тоже так поступила. Первая мысль – спросить знакомых, друзей. Соберите нескольких кандидатов, которых вам посоветовали, пообщайтесь, чтобы увидеть разные подходы и понять, кто силен в одном, кто — в другом, и кто вам ближе. Самое хорошее – когда есть выбор. О'кей вы решили: «Мне всё понравилось». Но если возникают сомнения, нужно пойти куда-то ещё.

Если у вас небольшая квартира или маленький домик — зачем лишние деньги тратить? А если что-то серьёзное, большое по площади или по задумке, по размаху, то распространенная практика — тендер или конкурс. Я её поддерживаю. Закажите что-то небольшое и по результату оцените, нравится вам предложенное или нет.

Всем заказчикам надо понимать, что профессионалы, которые ценят своё время, бесплатно работать не будут. Это должно происходить за деньги, пусть даже минимальные. Если намечается действительно интересный объект, тем самым вы себя обезопасите. Это то, что касается строительства.

Если речь об интерьере с большой площадью, то пусть, например, 5 команд сделают вам планировочные решения. Вы посмотрите, как они к этому вопросу подойдут, и выберете бюро, учитывая совокупность факторов.

Вот последовательность, которой нужно придерживаться при выборе. Ориентироваться только на деньги — очень странно. Потому что у всех нормальных бюро одного уровня в одной нише будет примерно одна цифра, а масштаб бедствия от экономии трех копеек в строительстве серьезный.

— Абсолютно! Я бы сказала, настолько смешной, что даже говорить об этом как-то несерьёзно. На мой взгляд, деньги не являются решающим фактором при выборе. Если вы сделаете неправильный выбор и вместо проекта выйдет «шляпа», то деньги на его реализацию будут потрачены зря. Вся мифическая экономия просто утонет в масштабе реальной проблемы.

— Реконструкция — вещь специфическая, неоднозначная. Всегда интереснее проектировать что-то с нуля. Каждый человек скажет, что это проще. У реконструкции даже по СНИПам есть повышающий коэффициент. Но для людей, у которых в силу обстоятельств нет других вариантов, изменение облика здания — реальный выход. Надо жить в пространстве дома, который вам нравится.

У нас сейчас идёт проект, связанный с реконструкцией. Изначально дом выглядел так, будто построен без проекта. Мы его преобразовали и теперь он стал модным, современным.

Специфика реконструкции в том, что нужно учитывать большое количество факторов, с частью которых ты не можешь ничего поделать, а часть сопряжена со значительными тратами. Реконструкция – это не значит, что дёшево.

— И да, и нет. Сложнее вначале, потому что на первой встрече ещё не очень понятно, о чём пойдет разговор. Он такой абстрактный получается: можно то, можно это, но пока не попробуешь, не узнаешь. Деньги непонятные, всё непонятно. С другой стороны, хозяин более подготовлен, у него чётче сформировано, чего он хочет, поскольку уже точно знает, что ему не нравится в нынешнем доме. Некоторые моменты «улучшайзинга», он себе каким-то образом наметил. Наша задача — направить это в правильное русло.

В целом всё здесь проще с постановкой конкретной задачи и чуть сложнее с деньгами. Проблема реконструкции в том, что какие-то вещи всплывают в процессе, когда уже поковыряешь и всё обследуешь. Может выяснится, что желаемое сделать нельзя. В новом строительстве таких ограничений нет.

— Спецподготовка не требуется, нужно просто прийти в хорошем настроении и иметь желание изменить свою жизнь. Единственное, что не всегда можно открыть второе дыхание. Некоторые изменения экономически невыгодны, некоторые настолько сложны, что человек к ним может оказаться не готов.

Из квадратного круглое не получится. Можно сделать помоднее, посовременнее, внедрить какие-то новые инженерные решения, но это будет все та же понятная история, похожая на исходную. Увеличить площадь в 100 раз не выйдет, да и пристраивать новый этаж я бы не рекомендовала. Тем не менее такие проекты тоже есть у нас в портфолио.

— Они все разные, одни идут полегче, другие сложнее. Да, наша работа не похожа на бесконечную тусовку в свете софитов. Это вообще не так. Иногда нашу профессию излишне романтизируют, а это реально очень тяжёлая, энергозатратная работа. Многие вещи принимаешь близко к сердцу, потому что они задевают твою творческую натуру.

— Конечно. Любой преподаватель вам скажет, что это колоссальный обмен знаниями. Мы им что-то даём, и они нам что-то отдают. Это помогает быть в тонусе. Общение с молодежью — это энергия, это наши «молодильные яблочки», и это всегда интересно.

Признаюсь, мне это нравится. Я пошла преподавать по своей инициативе. Мой стаж — 10 лет с перерывами. В 2019 году был третий выпуск дипломников.

Очень прикольно наблюдать за тем, как люди растут. У нас два года студенты учатся на факультете общей подготовки, а потом выбирают себе кафедру. Здесь происходит жёсткий отбор портфолио. Потом 3 года мы ведём одну группу, растим их, видим прогресс, и это очень здорово.

Поэтому я могу с уверенностью сказать, что архитектор всю жизнь делает один проект. За собой этого не замечаешь, а вот на студенческих работах эта неуловимая фишка прослеживается со всей очевидностью. Понятно, что проекты всё время разные: сегодня у тебя театр, завтра школа, послезавтра поселок, но это факт, от которого никуда не деться.

Вот почему я с особым «трепетом и любовью» отношусь к популярным сейчас вебинарам, обещающим дать знания за 2-3 недели, за три месяца. Чтобы состояться в своем деле как профессионал, человек должен потратить на него 10 000 часов. Требуется несколько лет постоянной тренировки. Это не с потолка взято, это подтверждают мои личные наблюдения.

Московский архитектурный институт — вуз серьёзный, наша кафедра там считается одной из самых сильных. Ребята столько времени тратят на проекты, и всё равно они — молодые специалисты, у которых впереди большая дорога, им ещё расти и расти. Чему можно научиться за 2 месяца, ума не приложу.

— Конкуренция очень большая. Конкурсы — один из инструментов. Однозначно, чтобы просто говорить о себе, нужно использовать соцсети. Интернет — общепризнанный способ распространения информации. Безусловно, нужно делать классные, сложные, резонансные проекты. Не всегда это получается, но надо стараться.

Больше рассказывайте о себе. Непонятно, как на это найти время. Но тем не менее это нужно делать, потому что тогда вы находитесь плюс-минус в одном положении с теми, у кого мало опыта, но много времени. В нашем мире очень важное качество — умение произвести впечатление. Не быть, а казаться. Я с грустью об этом говорю. Распознать разницу может лишь человек, обладающий критическим мышлением, да и то не всегда.

— Все индивидуально. Кого-то впечатлило одно, кого-то — другое. Важно, чтобы человек увидел то, что его потенциально может впечатлить.

Фактор везения является тут одним из ключевых. Судьбы двух в равной степени одаренных профессионалов сложатся по-разному, если одного из них куда-то успешно порекомендовали, а другого — просто нет. Везение невозможно спрогнозировать. Но, как вам грубо намекнет любой коуч, к успеху надо быть готовым.

В первую очередь важно хорошо делать свою работу. Если вы «пшик», тут ничего не попишешь. Стараться участвовать в конкурсах, рассказывать о себе по мере сил на различных ресурсах, в социальных сетях. Участвовать в конференциях, чтобы люди в принципе знали, что вы существуете.