11.01
«Творец — это человек, который показывает
свой мир».
Создатель собственной уникальной мифологии, творец и рассказчик в одном лице, герой этого интервью — яркая восходящая звезда мировой культуры. Совмещая несовместимое, например, бронзу и помаду Chanel, он не эпатирует своего зрителя, а ведет его тропой символов и смыслов к тем глубоким и сильным переживаниям, которые и определяют нас как личность.
2022
{
}
Скульптор, художник. Работы находятся в музейных и частных собраниях: Париж, Нью-Йорк, Лондон, Берлин, Токио.
Альфиз Сабиров
}
{
S.M
В обычном представлении художник — это человек, который рисует. Ты же скульптор, который на каком-то своем языке говорит с разными поверхностями и материалами: с глиной, бронзой, гипсом, тканями, золотом и драгоценными камнями. Что для тебя как художника, все они значат?
В обычном представлении художник — это человек, который рисует. Ты же скульптор, который на каком-то своем языке говорит с разными поверхностями и материалами: с глиной, бронзой, гипсом, тканями, золотом и драгоценными камнями. Что для тебя как художника, все они значат?
А.С
За основу я всегда, конечно, беру скульптуру и бронзу и на первое место ставлю скульптурное мышление. Единственное, у меня есть понимание, что если добавить к скульптуре еще один элемент или технологию, может совсем не близкие к бронзе, то это могло бы быть интересно. У меня есть определенная задача, и мысль выходит за пределы бронзы, скульптуры, пластики, позволяет совмещать их с другими материалами.
Каждый раз организаторы моих выставок — искусствоведы, кураторы, — уговаривают меня взять графику: «Давай покажем, это интересно!» Может и интересно, но так как мое основное поле — это бронзовая скульптура, для меня актуально, чтобы зритель уделял внимание бронзе.
Остальные материалы — вспомогательные. Сочетаясь с бронзой, они добавляют новые смыслы работе. Образ начинает говорить на ином языке и по-другому ведет диалог со зрителем.
За основу я всегда, конечно, беру скульптуру и бронзу и на первое место ставлю скульптурное мышление. Единственное, у меня есть понимание, что если добавить к скульптуре еще один элемент или технологию, может совсем не близкие к бронзе, то это могло бы быть интересно. У меня есть определенная задача, и мысль выходит за пределы бронзы, скульптуры, пластики, позволяет совмещать их с другими материалами.
Каждый раз организаторы моих выставок — искусствоведы, кураторы, — уговаривают меня взять графику: «Давай покажем, это интересно!» Может и интересно, но так как мое основное поле — это бронзовая скульптура, для меня актуально, чтобы зритель уделял внимание бронзе.
Остальные материалы — вспомогательные. Сочетаясь с бронзой, они добавляют новые смыслы работе. Образ начинает говорить на ином языке и по-другому ведет диалог со зрителем.
“
Именно желание выразить идею другим образом, другим языком, другой пластикой, привело к тому, что есть у меня сейчас.
↑ Архаическая улыбка. Голова богини Сау
S.M
А как ты пришел к такому многообразию материалов? Когда появилась идея их совмещать, дополнять, обогащать?
А как ты пришел к такому многообразию материалов? Когда появилась идея их совмещать, дополнять, обогащать?
А.С
Сочетание несочетаемых, но близких друг другу элементов, так или иначе — определенная эволюция мысли. Например, в 2013-м году, когда я начал этим заниматься, я даже не подумал бы, что стану красить губы богини Сао помадой. Для меня тогда это было бы дико, у меня в вооружении не было такого приема.
Сам процесс, которым ты занимаешься, начинает добавлять жизненный багаж, и тебе становится тесно и однообразно в привычном. Думаешь: «Ну все так делают, хотелось бы это сказать как-то по-другому, не в лоб, а окольными путями-дорожками дойти до той же самой, а может совершенно до другой точки». Именно желание выразить идею другим образом, другим языком, другой пластикой, скорее всего, привело к тому, что есть у меня сейчас, в данный момент.
Сшитая бронза или накрашенные помадой бронзовые губы кажется, сделаны ради эпатажа. Но каждый раз, принимая подобное решение, я очень долго думал, не снизит ли такой прием ценность работы, будет ли зритель в нее углубляться или решит: «Все на поверхности, художник просто хочет нас удивить».
Я каждый раз боялся этого, потому что у меня нет задачи удивлять. Мы и так живем в век эпатажа, когда все на всё готовы пойти...
Сочетание несочетаемых, но близких друг другу элементов, так или иначе — определенная эволюция мысли. Например, в 2013-м году, когда я начал этим заниматься, я даже не подумал бы, что стану красить губы богини Сао помадой. Для меня тогда это было бы дико, у меня в вооружении не было такого приема.
Сам процесс, которым ты занимаешься, начинает добавлять жизненный багаж, и тебе становится тесно и однообразно в привычном. Думаешь: «Ну все так делают, хотелось бы это сказать как-то по-другому, не в лоб, а окольными путями-дорожками дойти до той же самой, а может совершенно до другой точки». Именно желание выразить идею другим образом, другим языком, другой пластикой, скорее всего, привело к тому, что есть у меня сейчас, в данный момент.
Сшитая бронза или накрашенные помадой бронзовые губы кажется, сделаны ради эпатажа. Но каждый раз, принимая подобное решение, я очень долго думал, не снизит ли такой прием ценность работы, будет ли зритель в нее углубляться или решит: «Все на поверхности, художник просто хочет нас удивить».
Я каждый раз боялся этого, потому что у меня нет задачи удивлять. Мы и так живем в век эпатажа, когда все на всё готовы пойти...
S.M
Чтобы привлечь внимание…
Чтобы привлечь внимание…
Да, переступить все грани дозволенного или удивить просто так. Мне это не близко.
Каждый раз, размышляя, я приходил к мысли, что несмотря ни на что, мне надо так поступить, чтобы донести определенную информацию. В итоге зрители и искусствоведы, насколько показывает опыт и отзывы, видят достаточно интересные скульптуры.
Начиная такую нестандартную и для меня, и для зрителей работу, я каждый раз взвешиваю решение. Я начинаю работу с убеждением, что та же богиня Сау или сшитый щит Камиля будут интересны прежде всего мне самому. Я думаю: «Эта работа будет очень долго у меня храниться. Может выставлю в музеях и галереях. Скорее всего, мало кто ею заинтересуется, потому что это другой язык. Работы и так сложные, а тут я их еще больше усложняю».
Каждый раз, размышляя, я приходил к мысли, что несмотря ни на что, мне надо так поступить, чтобы донести определенную информацию. В итоге зрители и искусствоведы, насколько показывает опыт и отзывы, видят достаточно интересные скульптуры.
Начиная такую нестандартную и для меня, и для зрителей работу, я каждый раз взвешиваю решение. Я начинаю работу с убеждением, что та же богиня Сау или сшитый щит Камиля будут интересны прежде всего мне самому. Я думаю: «Эта работа будет очень долго у меня храниться. Может выставлю в музеях и галереях. Скорее всего, мало кто ею заинтересуется, потому что это другой язык. Работы и так сложные, а тут я их еще больше усложняю».
Я часто бываю уверен, что эти работы никому не интересны, их никто не приобретет, и они так и останутся в моей коллекции. Нестандартные работы с нестандартной пластикой скорее всего, никуда не уйдут, но я без этого не могу, поэтому продолжаю их делать.
Но, как показывает история, каким-то образом они становятся интересны зрителям и даже коллекционерам, которые до этого приобретали стандартную скульптуру. По их словам, они видят что-то необычное, и хотят, чтобы этот объект оказался у них. Меня всегда удивляет, как это работает.
Когда скульптура вызывает интерес и находит новый дом, я укрепляюсь в своих убеждениях и это, конечно, дает дополнительный стимул продолжать.
Но, как показывает история, каким-то образом они становятся интересны зрителям и даже коллекционерам, которые до этого приобретали стандартную скульптуру. По их словам, они видят что-то необычное, и хотят, чтобы этот объект оказался у них. Меня всегда удивляет, как это работает.
Когда скульптура вызывает интерес и находит новый дом, я укрепляюсь в своих убеждениях и это, конечно, дает дополнительный стимул продолжать.
S.M
Тебе важна востребованность и отклик, который работы находят у зрителя?
Тебе важна востребованность и отклик, который работы находят у зрителя?
А.С
Думаю, да. Приобретаются работы или нет, в любом случае художнику, скульптору как творцу, важно общение. А каким образом он может общаться? Только выставляя на всеобщее обозрение свой продукт: картины, фотографии, графику, скульптуры. Помимо этого есть прямой диалог со зрителем, разные встречи, авторские экскурсии и так далее. Но они вытекают из основного. Неважно, маленькая ли это выставка, музей или галерея, но так или иначе, творец выставляет свою работу на публику, и таким образом с ней общается.
Думаю, да. Приобретаются работы или нет, в любом случае художнику, скульптору как творцу, важно общение. А каким образом он может общаться? Только выставляя на всеобщее обозрение свой продукт: картины, фотографии, графику, скульптуры. Помимо этого есть прямой диалог со зрителем, разные встречи, авторские экскурсии и так далее. Но они вытекают из основного. Неважно, маленькая ли это выставка, музей или галерея, но так или иначе, творец выставляет свою работу на публику, и таким образом с ней общается.
S.M
Делает некое высказывание.
Делает некое высказывание.
А.С
Которое либо принимается, либо отторгается. Градаций, как это может произойти, очень много, и, конечно, для творца все очень важно.
Поскольку художник, как любой человек, должен развиваться в своем деле, ему нужно общаться. Общение для него — выставки, показ того, что он умеет делать. Через это он может доносить свои мысли, все то, что думает об этом мире. У творцов высокого уровня обычно очень непростая история, путь идет через преграды и сложности.
Которое либо принимается, либо отторгается. Градаций, как это может произойти, очень много, и, конечно, для творца все очень важно.
Поскольку художник, как любой человек, должен развиваться в своем деле, ему нужно общаться. Общение для него — выставки, показ того, что он умеет делать. Через это он может доносить свои мысли, все то, что думает об этом мире. У творцов высокого уровня обычно очень непростая история, путь идет через преграды и сложности.
S.M
Художник высокого уровня сильно выделяется на общем фоне. Он делает то, что непривычно и непонятно массе людей, и история искусств постоянно рассказывает о том, как это происходит через отвержение, смех и непонимание. С одной стороны, художник может сказать публике: «Вы ниже меня, я не хочу ничего объяснять». А может попытаться найти контакт со зрителем. Есть конечно избранные кураторы, искусствоведы, люди искусства, которые могут вести с ним диалог на равных. В любом случае, творец априори выше.
Художник высокого уровня сильно выделяется на общем фоне. Он делает то, что непривычно и непонятно массе людей, и история искусств постоянно рассказывает о том, как это происходит через отвержение, смех и непонимание. С одной стороны, художник может сказать публике: «Вы ниже меня, я не хочу ничего объяснять». А может попытаться найти контакт со зрителем. Есть конечно избранные кураторы, искусствоведы, люди искусства, которые могут вести с ним диалог на равных. В любом случае, творец априори выше.
А.С
Я бы даже сказал, что он стоит отдельно и не включается ни в какую систему. Из-за этого создается впечатление, что он подобен изгою. Мы, основная масса людей привыкли жить по какой-то системе. С утра просыпаемся, чистим зубы, завтракаем, одеваемся, идем на работу. У нас есть четкий алгоритм действий. У мастеров, творцов, людей не от мира сего если алгоритм и есть, то он совершенно другой. Творцу сложно доносить до зрителей свои нестандартные методы мировидения и мышления.
Я бы даже сказал, что он стоит отдельно и не включается ни в какую систему. Из-за этого создается впечатление, что он подобен изгою. Мы, основная масса людей привыкли жить по какой-то системе. С утра просыпаемся, чистим зубы, завтракаем, одеваемся, идем на работу. У нас есть четкий алгоритм действий. У мастеров, творцов, людей не от мира сего если алгоритм и есть, то он совершенно другой. Творцу сложно доносить до зрителей свои нестандартные методы мировидения и мышления.
↑ Летящий конь. Скачущий конь на спине летящей птицы
S.M
Как у тебя родилась мысль описывать свои работы как артефакты некой мифологической истории?
Как у тебя родилась мысль описывать свои работы как артефакты некой мифологической истории?
Это появилось естественно. Когда я делал первые работы, я не задавался такой конкретной целью, но из-под рук выходили такие структуры, что сама их поверхность уже получалась похожей на археологические находки, следы прежних цивилизаций и народов. Я абсолютно не задумывался о систематизации своего направления, о том, как связаны мои герои и персонажи, мне было просто интересно этим заниматься.
Как-то раз на одной выставке я прочел аннотации искусствоведа об авторе работ и заметил, что там проскальзывает некая система, рассказывается про определенный мир. Я решил по-новому взглянуть на свои работы, тогда их у меня было немного, и чисто визуально понять, что вообще они собой представляют.
Как-то раз на одной выставке я прочел аннотации искусствоведа об авторе работ и заметил, что там проскальзывает некая система, рассказывается про определенный мир. Я решил по-новому взглянуть на свои работы, тогда их у меня было немного, и чисто визуально понять, что вообще они собой представляют.
Вот принцесса, мальчик с мячом, есть воин, даже несколько воинов. Мужские и женские образы. Получается всё, как в жизни: из маленьких мальчиков-мечтателей вырастают взрослые воины.
Есть какие-то зооморфные образы, разные животные, правда по некоторым совсем сложно понятно, кто это. «Если сложно понять, — думаю, — то это уже мифология». Там тоже присутствуют разные принцессы и уж тем более воины, которые из раза в раз сражаются со своими противниками. Если в мифах есть люди, соответственно, в первую очередь, там есть боги.
Есть какие-то зооморфные образы, разные животные, правда по некоторым совсем сложно понятно, кто это. «Если сложно понять, — думаю, — то это уже мифология». Там тоже присутствуют разные принцессы и уж тем более воины, которые из раза в раз сражаются со своими противниками. Если в мифах есть люди, соответственно, в первую очередь, там есть боги.
Уделив этому внимание, я начал и дальше так думать. Что-то теперь я знаю заранее, например, как этот образ может быть связан с каким-нибудь другим. Некоторые вещи появляются абсолютно случайно и органично входят в эту мифологическую историю. Получается, что основа проявила себя сама.
С самых первых работ я уходил от принципа: «Лишь бы заработать, лишь бы это приносило мне деньги». Я это очень хорошо понимал. Да, это конечно здорово: я продаю работу, и это дает мне возможность заниматься скульптурой. Скажем в кавычках: «Увеличивать качество и количество». У меня как-то не срасталось делать на потребу. Один раз пробовал: «Может будет интересно?» Оказалось неинтересно. Соответственно я эту затею бросил, даже толком не начав.
Раз я просто не могу без лепки, без скульптуры, значит буду делать то, что мне нравится.
С самых первых работ я уходил от принципа: «Лишь бы заработать, лишь бы это приносило мне деньги». Я это очень хорошо понимал. Да, это конечно здорово: я продаю работу, и это дает мне возможность заниматься скульптурой. Скажем в кавычках: «Увеличивать качество и количество». У меня как-то не срасталось делать на потребу. Один раз пробовал: «Может будет интересно?» Оказалось неинтересно. Соответственно я эту затею бросил, даже толком не начав.
Раз я просто не могу без лепки, без скульптуры, значит буду делать то, что мне нравится.
S.M
Крайне интересно. Мы привыкли к историям о бедных художниках. В то же время многие творцы, не только художники, но и писатели, стараются создать что-то, что точно принесет успех. В этой гонке они и теряют себя, и не находят секрета того, что людям нравится. В то же время, избрав свою дорогу, можно прийти к тому, к чему стремился, не теряя себя.
Крайне интересно. Мы привыкли к историям о бедных художниках. В то же время многие творцы, не только художники, но и писатели, стараются создать что-то, что точно принесет успех. В этой гонке они и теряют себя, и не находят секрета того, что людям нравится. В то же время, избрав свою дорогу, можно прийти к тому, к чему стремился, не теряя себя.
А.С
Это требует определенной силы. Разговор не про физическую силу, а про внутреннюю, про состояние. Чтобы продолжать заниматься тем, что ты любишь и тем, что многие скорее всего не поймут, ты должен это понимать и прояснить в первую очередь для себя.
У каждого свои задачи и свой путь. Кто-то, несмотря на все сложности, идет своей дорогой, и вообще неважно, достигнет он признания, получит его или нет. Главное он держится принятого решения. А есть художники, которые поддаются искушениям и начинают заниматься разными раскрасками.
Поскольку каждый творец, художник — эгоист по натуре, ему всегда сложно принимать успех находящегося рядом коллеги. Тем самым имидж художника немного затуманивается. Честно говоря, я вообще не люблю слово «художник», именно из-за этого. Творец — это человек, который показывает свой мир. Художники, которые подстраиваются под мир других, у меня вызывают большой вопрос. Особенно в наше время, когда чуть ли не каждый второй называет себя художником.
Это требует определенной силы. Разговор не про физическую силу, а про внутреннюю, про состояние. Чтобы продолжать заниматься тем, что ты любишь и тем, что многие скорее всего не поймут, ты должен это понимать и прояснить в первую очередь для себя.
У каждого свои задачи и свой путь. Кто-то, несмотря на все сложности, идет своей дорогой, и вообще неважно, достигнет он признания, получит его или нет. Главное он держится принятого решения. А есть художники, которые поддаются искушениям и начинают заниматься разными раскрасками.
Поскольку каждый творец, художник — эгоист по натуре, ему всегда сложно принимать успех находящегося рядом коллеги. Тем самым имидж художника немного затуманивается. Честно говоря, я вообще не люблю слово «художник», именно из-за этого. Творец — это человек, который показывает свой мир. Художники, которые подстраиваются под мир других, у меня вызывают большой вопрос. Особенно в наше время, когда чуть ли не каждый второй называет себя художником.
“
Чтобы продолжать заниматься тем, что ты любишь и тем, что многие скорее всего не поймут, ты должен это понимать и прояснить в первую очередь для себя.
↑ Мыслитель
S.M
Тем самым слово «художник» обесценивается?
Тем самым слово «художник» обесценивается?
А.С
Да. Я понимаю, это хорошее определение, но именно из-за того, что сейчас в него вкладывается, я его недолюбливаю. Вместо слова «художник» я стараюсь употреблять слово «творец», потому что оно лучше передает суть.
Да. Я понимаю, это хорошее определение, но именно из-за того, что сейчас в него вкладывается, я его недолюбливаю. Вместо слова «художник» я стараюсь употреблять слово «творец», потому что оно лучше передает суть.
S.M
Для тебя очень важны слова, названия, правильные формулировки?
Для тебя очень важны слова, названия, правильные формулировки?
А.С
Конечно, да, они взаимосвязаны. Для меня вообще очень важно сочетание образа с названием, со словом. С самых первых дней я очень тщательно подходил к этому вопросу. Вот передо мной завершенная работа, либо я только начал я ее делать. По идее, нужно ее уже как-то назвать. Иногда придумать очень сложно.
Для меня очень важно, какое название носит скульптура. Не хочется говорить просто так. Взять стандартного, если можно так вообще сказать, творца. Например, он нарисовал осень. В 100% случаев он напишет, что это «Осенний день». Мне это уже скучно.
С одной стороны, я понимаю, что это тоже отражение реальности. Лучше реальности ничего не придумаешь, но можно хотя бы как-то по-другому назвать работу. Показать, допустим, осенний день, но в то же время коснуться чего-то другого.
Конечно, да, они взаимосвязаны. Для меня вообще очень важно сочетание образа с названием, со словом. С самых первых дней я очень тщательно подходил к этому вопросу. Вот передо мной завершенная работа, либо я только начал я ее делать. По идее, нужно ее уже как-то назвать. Иногда придумать очень сложно.
Для меня очень важно, какое название носит скульптура. Не хочется говорить просто так. Взять стандартного, если можно так вообще сказать, творца. Например, он нарисовал осень. В 100% случаев он напишет, что это «Осенний день». Мне это уже скучно.
С одной стороны, я понимаю, что это тоже отражение реальности. Лучше реальности ничего не придумаешь, но можно хотя бы как-то по-другому назвать работу. Показать, допустим, осенний день, но в то же время коснуться чего-то другого.
S.M
Получается, что для тебя слова, названия — тоже материал, из которого ты лепишь.
Получается, что для тебя слова, названия — тоже материал, из которого ты лепишь.
А.С
Та же самая глина, да.
Та же самая глина, да.
“
Слова будто сами просились выйти наружу и стать именем скульптуры.
S.M
Поэтому у тебя появляются какие-то другие слова, и идет смешение разных языков?
Поэтому у тебя появляются какие-то другие слова, и идет смешение разных языков?
А.С
Появление татарского языка, тюркских слов, поскольку мне это очень близко, произошло тоже очень естественным образом. Как будто бы эти слова сами просились выйти наружу и стать именем скульптуры.
Раньше, когда я решался называть работу тюркским словом, то с опаской думал: «Вдруг не примут?» Каким бы ты ни был, ты все равно смотришь по сторонам. Это нормальный, естественный момент, когда ты взвешиваешь риски.
Я думал: «Ну мне-то это понятно, а что это даст зрителю? Он будет стоять перед работой "Аю Бала", — такое странное название, язык можно сломать, — или "Туузан", или "Су кыз", или "Борынгыдан". Это непривычное, а все непривычное нас, с одной стороны, отталкивает. Не создам ли я себе лишний барьер?» В итоге победило желание говорить так, как есть.
После того, как эти названия появились, искусствоведы стали про них писать, а я продолжил анализировать, то более четко понял, что не ошибся. Эти сложные и странные для ушей других народов и культур слова несут свой код, определенную информацию, являются символом определенного момента времени и вообще они создают тайну.
Появление татарского языка, тюркских слов, поскольку мне это очень близко, произошло тоже очень естественным образом. Как будто бы эти слова сами просились выйти наружу и стать именем скульптуры.
Раньше, когда я решался называть работу тюркским словом, то с опаской думал: «Вдруг не примут?» Каким бы ты ни был, ты все равно смотришь по сторонам. Это нормальный, естественный момент, когда ты взвешиваешь риски.
Я думал: «Ну мне-то это понятно, а что это даст зрителю? Он будет стоять перед работой "Аю Бала", — такое странное название, язык можно сломать, — или "Туузан", или "Су кыз", или "Борынгыдан". Это непривычное, а все непривычное нас, с одной стороны, отталкивает. Не создам ли я себе лишний барьер?» В итоге победило желание говорить так, как есть.
После того, как эти названия появились, искусствоведы стали про них писать, а я продолжил анализировать, то более четко понял, что не ошибся. Эти сложные и странные для ушей других народов и культур слова несут свой код, определенную информацию, являются символом определенного момента времени и вообще они создают тайну.
↑ Ат. Конь
S.M
Легенды всегда связаны с какими-то названиями. Ты слышишь слово, потом тебе рассказывают о нем предание, ты видишь это место, представляешь минувшие события… Слово — это портал в некую историю. Смотри, интересно, есть два подхода. Одни художники, выставляя свои работы, оставляют зрителю самому домысливать, что это такое. Ты же например, стараешься рассказать историю, ведешь некое повествование.
Легенды всегда связаны с какими-то названиями. Ты слышишь слово, потом тебе рассказывают о нем предание, ты видишь это место, представляешь минувшие события… Слово — это портал в некую историю. Смотри, интересно, есть два подхода. Одни художники, выставляя свои работы, оставляют зрителю самому домысливать, что это такое. Ты же например, стараешься рассказать историю, ведешь некое повествование.
А.С
Да, я сторонник этого лагеря и да, многие уверены, что не надо рассказывать, раз уже работа сделана.
Да, я сторонник этого лагеря и да, многие уверены, что не надо рассказывать, раз уже работа сделана.
 |  |  |
↑ Слева направо: Сююмбике, Принцесса, Воин. Сердце на ладони
“
Мой рассказ позволяет подойти ближе к тайне, но саму тайну я не раскрываю.
S.M
Некоторые художники считают, что достаточно просто показать работы. У тебя, напротив, на выставке в музее Востока в Москве в 2021 году было много пояснений и ты проводил авторскую экскурсию.
Некоторые художники считают, что достаточно просто показать работы. У тебя, напротив, на выставке в музее Востока в Москве в 2021 году было много пояснений и ты проводил авторскую экскурсию.
Тут очень многое зависит от направления и вида деятельности. Сказав что-то о скульптуре, в то же время, в моем понимании, я не все рассказал. Потому что, во-первых, зритель может абсолютно со мной не согласиться. Во-вторых, мой рассказ позволяет подойти ближе к тайне, но саму тайну я не раскрываю, я сам до конца ее не знаю. Я просто продолжил скульптуру словами, и на каких-то словах эта скульптура закончилась в лице моего рассказа. А уже после этого как раз-таки и начинается своя история у зрителя. И она вообще может увести по разным путям.
В рассказ или в описание скульптур я всегда добавляю такие обороты, как «мне кажется», «я думаю», «по моему убеждению». Чтобы работа не привязывалась лишь к моим идеям, чтобы зритель имел возможность составить свое мнение, но при этому ему было чуть легче, потому что, как я уже сказал, скульптура очень сложная. На днях мы общались с одним искусствоведом, и она тоже призналась, что работы непростые, но тем не менее они несут что-то новое. Поскольку эта сложность присутствует, рассказы, как я думаю, чуть-чуть помогут. Но, это не означает, что я все фишки раскрою, там еще будет.
S.M
Если раньше жизнь и работа художника были некой тайной, то сейчас мы оказались в публичном поле, где каждый либо сам рассказывает о себе, либо о нем кто-то рассказывает. Нужно ли зрителю показывать, как создается искусство? Насколько это важно?
Если раньше жизнь и работа художника были некой тайной, то сейчас мы оказались в публичном поле, где каждый либо сам рассказывает о себе, либо о нем кто-то рассказывает. Нужно ли зрителю показывать, как создается искусство? Насколько это важно?
А.С
Вообще я иногда беру на вооружение разные языки повествования, но убежден еще в том, что кухню нужно оставлять по большей части внутри. Должна сохраняться какая-то тайна.
Поскольку я сам рассказываю про себя, сам сочиняю такие истории, то я над этим очень часто думаю. Скажу упрощенно. К примеру, те же селфи. Ими люди словно говорят: «Кто кроме меня это сделает? Сфотографирую-ка я себя сам». Психологи считают, что так проявляется желание оставить свой след в истории.
Желая донести свое мировидение, автор действует схожим образом. Художник-творец становится большим комплексом, который ведет разную деятельность. У успешных авторов с мировым именем есть свои агенты, продюсеры. Я просто выбрал другой путь. Я особо ни с кем не связан, мне самому надо максимально чисто донести эту информацию. Соответственно я сделал выбор лично рассказывать о своем творчестве. Если я не буду это делать, никто кроме меня это не сделает.
Современный художник-творец решает очень много задач. Для меня пример — комбайн, который производит много операций. Художник тоже выполняет много операций, он должен успевать и в мастерской сидеть, и организовывать выставки, и проводить переговоры с галереями, студиями, музеями, общаться с коллекционерами и зрителями, вести свой же профиль в разных социальных сетях… Конечно везде свои моменты, все на себя не возьмешь, но на какой-то определенной стадии этим можно заниматься.
Вообще я иногда беру на вооружение разные языки повествования, но убежден еще в том, что кухню нужно оставлять по большей части внутри. Должна сохраняться какая-то тайна.
Поскольку я сам рассказываю про себя, сам сочиняю такие истории, то я над этим очень часто думаю. Скажу упрощенно. К примеру, те же селфи. Ими люди словно говорят: «Кто кроме меня это сделает? Сфотографирую-ка я себя сам». Психологи считают, что так проявляется желание оставить свой след в истории.
Желая донести свое мировидение, автор действует схожим образом. Художник-творец становится большим комплексом, который ведет разную деятельность. У успешных авторов с мировым именем есть свои агенты, продюсеры. Я просто выбрал другой путь. Я особо ни с кем не связан, мне самому надо максимально чисто донести эту информацию. Соответственно я сделал выбор лично рассказывать о своем творчестве. Если я не буду это делать, никто кроме меня это не сделает.
Современный художник-творец решает очень много задач. Для меня пример — комбайн, который производит много операций. Художник тоже выполняет много операций, он должен успевать и в мастерской сидеть, и организовывать выставки, и проводить переговоры с галереями, студиями, музеями, общаться с коллекционерами и зрителями, вести свой же профиль в разных социальных сетях… Конечно везде свои моменты, все на себя не возьмешь, но на какой-то определенной стадии этим можно заниматься.
Здесь есть определенные сложности. Если я звоню, пишу письма и составляю разные тексты, соответственно я в это время не в мастерской. Для меня это большая трагедия и столкновение двух миров. С одной стороны, ведя встречи, созваниваясь, организуя выставки, я нахожусь в социуме. Но я человек, который максимальное количество времени должен находиться вне социума, в мастерской. Лучше бы мне закрыться там, отключить все телефоны и хотя бы несколько часов в день провести в общении... не знаю с кем даже, скажем с глиной, с пластилином, которое позволяет мне находить что-то новое.
Это трагедия, когда ты «по долгу службы» контактируешь с этим «не социумом», и в то же время ты должен крепко стоять в социуме, держать баланс. Сложный вопрос на самом деле.
Это трагедия, когда ты «по долгу службы» контактируешь с этим «не социумом», и в то же время ты должен крепко стоять в социуме, держать баланс. Сложный вопрос на самом деле.
“
Передо мной не просто пораженный стрелой воин, а метафора.
↑ Поражённый
S.M
Я заметил, что в твоих работах и лексиконе часто звучат слова «борьба», «сражение». Тот же воин, пронзенный стрелой. Это всегда история, которая проходит через поле битвы и продолжается, кажется, даже после смерти и поражения. У всех твоих историй открытый финал.
Я заметил, что в твоих работах и лексиконе часто звучат слова «борьба», «сражение». Тот же воин, пронзенный стрелой. Это всегда история, которая проходит через поле битвы и продолжается, кажется, даже после смерти и поражения. У всех твоих историй открытый финал.
А.С
Это вообще моя основная тема. Некий элемент борьбы я рассматриваю в двух смыслах. Первый показан в самой скульптуре. Визуально это именно стоящий воин. Второй момент: через этого воина я рассматриваю обычное течение жизни. Тогда передо мной не просто пораженный стрелой воин, а метафора.
Это вообще моя основная тема. Некий элемент борьбы я рассматриваю в двух смыслах. Первый показан в самой скульптуре. Визуально это именно стоящий воин. Второй момент: через этого воина я рассматриваю обычное течение жизни. Тогда передо мной не просто пораженный стрелой воин, а метафора.
S.M
Метафора символического сражения, столкновения с судьбой?
Метафора символического сражения, столкновения с судьбой?
А.С
Человек каждый день сталкивается с каким-то жизненными трудностями, преградами разного количества и формата. Образ пораженного и последующие скульптуры — попытка в этом хоть немного разобраться. Не то, чтобы все рассказать, конечно, я не беру на себя такую функцию.
Некоторое время назад я сделал для себя открытие. Если символически посмотреть на скульптуру воина, которого в спину поразила стрела, то можно разобрать её следующим образом. Стрела, как явление, как горизонтальный визуал для меня — символ покоя. Покой наступает в двух случаях: это либо сон, либо смерть. В моей истории горизонталь это то, что несет с собой тишину.
В противовес горизонтали стрелы, вертикально стоит фигура воина. Смысловая борьба происходит на визуальном уровне. Вертикаль усиливается руками воина, который подпирает себя, чтобы не упасть. Создается напряжение. Особенно в первой работе «Пораженный», где вертикаль воина усиливается его косицей, устремленной вверх, будто антенна для выхода в космос. Эта борьба двух сил и попытка сказать, что же будет дальше.
Человек каждый день сталкивается с каким-то жизненными трудностями, преградами разного количества и формата. Образ пораженного и последующие скульптуры — попытка в этом хоть немного разобраться. Не то, чтобы все рассказать, конечно, я не беру на себя такую функцию.
Некоторое время назад я сделал для себя открытие. Если символически посмотреть на скульптуру воина, которого в спину поразила стрела, то можно разобрать её следующим образом. Стрела, как явление, как горизонтальный визуал для меня — символ покоя. Покой наступает в двух случаях: это либо сон, либо смерть. В моей истории горизонталь это то, что несет с собой тишину.
В противовес горизонтали стрелы, вертикально стоит фигура воина. Смысловая борьба происходит на визуальном уровне. Вертикаль усиливается руками воина, который подпирает себя, чтобы не упасть. Создается напряжение. Особенно в первой работе «Пораженный», где вертикаль воина усиливается его косицей, устремленной вверх, будто антенна для выхода в космос. Эта борьба двух сил и попытка сказать, что же будет дальше.
Когда я придумывал название скульптуре, у меня было два варианта: первое — «Победитель», второе — «Пораженный». Не знаю почему, или может знаю, но пока не догадываюсь об этом, я принял решение, что работа должна называться «Пораженный». Как минимум, я могу объяснить, что это добавляет драматизма, но через этот драматизм я бы хотел выйти, я не очень хотел бы это говорить, к хэппи-энду. То есть мы видим вертикальную фигуру, и пока она не упала, я оставляю надежду, что пройдет какое-то время, он уберет свои руки и отправится дальше совершать свои подвиги, жить своей жизнью. Пораженным он является лишь только в определенный момент, в маленькой точке. В дальнейшем, лично в моей истории, он видится именно тем человеком, который всего достиг, стал героем и прошел весь свой путь.
Фото предоставлено Альфизом Сабировым
За помощь в подготовке и организации материала благодарю Валерию Ефанову.
За помощь в подготовке и организации материала благодарю Валерию Ефанову.