Интервью
с Натальей Гергель

— В современном инфополе значение слова "эксперт" стали обесценивать. На самом деле настоящего эксперта тяжело найти. Причина тому проста: эксперт редко занимается собственным продвижением, он погружен в свою узкую тему, ему некогда вести Instagram.

Ценность ваших интервью как раз в том, что вы можете найти эксперта и продемонстрировать его сообществу, которое на основании развернутых ответов получит представление об этом человеке.

Когда мы читаем три строчки про эксперта в ТОП-рейтинге какого-то авторитетного издания, мы на самом деле не можем быть объективно уверены, эксперт перед нами или так только заявляет некое влиятельное сообщество.

Если вы правда хотите разобраться, кто эксперт, а кто нет, вам неизбежно нужно значительно больше узнать об этом человеке.

— Время — хороший показатель. Если человек готов ехать на любую платную или бесплатную встречу, значит он не очень сильно загружен. Но у серьезного эксперта не бывает много свободного времени.

Экспертность всегда подразумевает узкую специализацию и очень узкую известность в определенных кругах. Люди, которые отыскивают экспертов, постоянно на своем опыте отсеивают большое количество практических кейсов. Далеко не всегда известность эксперта говорит о его уровне. Она говорит только о том, что он занимается своим продвижением.

Неизвестность — не плохой признак. Я знаю удивительных реставраторов из Эрмитажа. Они никуда не выезжают. Однако все музеи от Лондона до Вашингтона пытаются их заполучить и готовы тратить сумасшедшие деньги на транспортировку и страховку, чтобы отправить к ним свои полотна.

— Экспертность заключается в том, что за одним вашим вопросом или ситуацией специалист видит весь комплекс ваших проблем, их контекст и возможности решения. Он экономит вам время, потому что помогает правильно сформулировать задачу.

Когда вы приходите к нему со своим вопросом, то часто за деревьями не видите леса. Настоящий эксперт подскажет: " А еще вы не подумали об этом, не увидели вот этого."

— Хорошо понимаю, потому что так работает юриспруденция. Когда люди просят меня дать короткий ответ, я говорю, что так не бывает. Здесь нужны кейсы. На любой ваш вопрос я задам десять уточняющих. В зависимости от новых вводных, мы можем пойти в разные стороны.

— Совершенно легко уживаются. То солируют, то на подпевках в радостном симфоническом оркестре.

Такие возможности появляются, когда человек начинает освобождать себя. Когда он перестает себя ограничивать и дает возможность проявиться всему, чем он хотел заниматься.

Я выросла в семье потомственного военного, и это наложило очень серьезный отпечаток на мою личность. В корне слова "военнослужащий" лежит глагол "служить". Военные не работают, они служат. Это менталитет с четкими установками.

Все детство я провела в военных частях. У подобных было несколько перспектив: стать военным, врачом, учителем или полететь в космос. В какой-то момент забрезжила юриспруденция.

Когда в 14 лет я начала читать труды Кони и Плевако, мне казалось, что это самые образованные люди. Меня потянуло в юриспруденцию как в науку. Уже тогда я понимала, что это потребует очень глубокого осознания и сущностного понимания предмета.

Современный мир во многом поверхностный: можно быстро стать экспертом во всем. Залез в Википедию, почитал статью — считаешь себя экспертом.

Искусствоведом я также хотела стать с детства. Получить культурологическое образование не для дополнительного дохода, а для повышения общего уровня.

Таким образом, первая моя специальность — юриспруденция, вторая — искусствоведение.

— Учась на 5-м курсе юридического факультета в Москве, я поехала в Санкт-Петербург учиться на искусствоведа.

— Вопрос в культурном уровне. Мои родители учились в Ленинграде. Папа закончил академию им. Можайского, мама — Российский государственный институт сценических искусств (тогда ЛГИТМиК).

Дальше жизнь их бросала по разным воинским частям. Я очень хорошо помню, как меня первый раз привезли в Петербург и свой первый поход в Эрмитаж.

Вы когда-нибудь замечали, что люди, побывавшие в детстве в Эрмитаже, в большинстве своем очень хорошо это помнят? Мне тогда было 9 лет, я зашла в галерею Растрелли, посмотрела вокруг и решила, что однажды буду все знать про это место и про искусство.

Я с детства человек упертый. Если ставлю цель, вопрос только в том, через сколько жизнь меня к ней приведет. В школе я очень много читала, объем моих знаний по истории мировой культуры уже тогда намного превосходил то, что нам могли дать в рамках школьного курса.

Это был мой выбор. В 17 лет я уже работала по 8 часов в сутки, 5 дней в неделю, училась на вечернем юриспруденции, а на заочном — искусствоведению. Я хорошо помню, что за календарный год сдала 5 сессий, включая госэкзамены и дипломы.

— Вообще я себя считаю ужасно ленивой и неорганизованной и думаю: "Если бы я не ленилась, а сконцентрировалась, вот тогда бы было совсем иначе."

Это вопрос целей, определенного освобождения, разрешения себе желать и концентрация на способности к ним двигаться.

Хочу отдельно сказать, что мне никогда ничего в жизни не давалось легко. И наверное это хорошо. Когда я пошла на юридический, рядом со мной не было знакомого юриста или кого-то, кто бы подсказал, как сделать карьеру юриста. То же самое с искусствоведением и дизайном. Я добивалась всего сама, совершая большое количество ненужных телодвижений, как это и происходит в таком случае.

Анамнез осложнен тем, что у меня 6 серьезных черепно-мозговых травм. Я два раза в жизни уже во взрослом возрасте училась заново писать и ходить. Поэтому некоторые вещи мне даются сильно тяжелее, чем простому человеку.

— Моя мама — профессиональный режиссер кукольного театра, она всю жизнь творит. Когда я смотрела на нее, мне казалось, что процесс творчества нельзя объяснить законами логики, и он не всякому доступен: либо у человека есть способности, либо нет.

Мне очень хотелось творить, но было страшно. Юриспруденция в этом смысле более уютна: просто надо посидеть, подумать, и обязательно что-нибудь родиться.

Забегая вперед скажу, что и юриспруденция и дизайн очень похожи: и там, и там есть творчество, процесс и строгая логика.

Однажды я решила: "Все, закончу с юриспруденцией, пойду творить." Стала заниматься дизайном интерьеров. Но тут выяснилось, что без юриспруденции я не могу. Она систематизирует мышление. Мне стало легко в дизайне. Здесь тоже нужны отлаженные процессы, дисциплина и план. Эти вещи друг-другу очень помогают.

— При переходе в дизайн мне очень помогло то, что в своей предыдущей профессиональной жизни я занималась глобальными юридическими аспектами: участвовала в комиссиях по разработке федерального законодательства и в судебных процессах, а также одно время была арбитром по рассмотрению споров. Когда вы стоите на месте арбитра, это очень хорошо настраивает мозг.

Я понимаю все стадии: от того как закон создается, до того как он применяется, как по нему рассматриваются споры. В дизайн я пришла с хорошей базой и оказалась в этой отрасли востребованной. И стала свидетелем эмоций, в которых напрочь отсутствовал структурированный подход.

Как бы это ни звучало, самое большое мое преимущество — это умение не обращать внимание на боль. Потому что тот, кто сосредоточен на боли или на сочувствии, не может в этот момент отойти в сторону и выявить, что нужно сделать системно, чтобы дальше не болело. Я же могу отделить тактическую задачу от стратегической и сконцентрироваться.

В какой-то момент я приняла решение помочь отрасли помочь, поскольку в ней происходит форменный беспредел.

Я видела много юристов, которые дают советы, не являясь при этом дизайнерами. Это не значит, что все их советы плохие. Но некоторые из них, честно скажем, оторваны от реальности. Опыт стройки, как подтвердит любой дизайнер, не заменит ничто.

Градус эмоциональной опустошенности и полного неверия дизайнеров и дизайнерской среды в право вызвали у меня острое желание делиться полезной информацией.

Я, как это делает любой нормальный юрист, начала препарировать ситуацию и вывела стадии процесса. Первую я бы назвала "страх" или "паника". Происходят события, которые заставляют нервничать. Но за ними ни у кого не следовало системного анализа. Только смутные размышления: "Ну ладно, я сделал вывод. Попробую вот так."

Дальше стадия сбора информации. Любой специалист и эксперт, в отличии от своего заказчика, включенного в процесс, занимается сбором информации беспристрастно. Он, грубо говоря, препарирует ее, как лягушку в анатомическом театре, собирает данные и не навешивает ярлыков. Очень важно, что он не дает оценок, а делает беспристрастные выводы.

На основании своих профессиональных выводов я стала составлять для дизайнеров документы. Недавно мне задали очень хороший вопрос: "Судился ли кто-то хоть раз по моим-то документам?" Нет, не судились. Я с удивлением посмотрю на человека, который на это решится.

— Уточню: хаос юридической его составляющей. Это абсолютно характерно и нормально для любой творческой среды.

— И эмоционально. Более того, у любого творческого человека стресс развивается по одной и той же схеме. В момент икс приходит стресс. Дальше большинству творческих личностей важно его как-бы прожить. Затем следует стадия "отпускания": "Славу Богу, закончилось, отпускаю..."

А жизнь возражает: "Дружок, так не будет. Твои грабли остались в этом темном коридоре и теперь каждую среду тебе предстоит с ними встреча." И люди снова и снова продолжают на них наступать.

Я с интересом наблюдаю, как они выводят из своей ситуации глобальные вселенские законы и делают выводы, которые, с одной стороны, безусловно имеют право на существование, а с другой — озадачивают.

Я бы сказала, что меня искренне восхищает стоицизм и вера дизайнеров в законы мироздания. Они доверяют им настолько, что даже не думают о страховке.

Я знаю много специалистов, с которыми происходили серьезные проблемы. Они приходили ко мне за советом, и я объясняла, что прямо сейчас нужно сделать, чтобы минимизировали потери. Люди уходят, и снова возвращаются ко мне тогда, когда у них еще раз грянет.

То, что они не делают глобальных организационных изменений в своей деятельности ничем, кроме как творческой организации личности, я объяснить не могу. В этом смысле у поставщиков и производителей голова работает совершенно по-другому: они техничнее.

— Первый мой кейс связан с коллегой, у которой возникла достаточно стандартная проблема с заказчиком: она сделала проект и ей не заплатили. Самый распространенный случай.

— Да, я вообще в большинстве случаев решаю вопросы.

— 50/50. Однажды, когда меня очень сильно захватила юриспруденция, я это осознала и достаточно жестко отсекла этот момент. Во-первых, мне важно сохранять баланс: работать и заниматься творчеством. Во-вторых, жить в рамках той парадигмы, которую я несу как флаг. Быть смежным специалистом труднее, но уровень квалификации у меня при этом гораздо выше. Если я уйду в одну юриспруденцию, то потеряю важный навык. Поэтому сейчас юридические дела иногда даже приходится ограничивать и что-то делегировать помощникам.

— И много размышлений. Я считаю, что самый ценный ресурс современного человека — это время. То, что происходит с информацией, носит характер беспредела. Любая некачественная информация меня раздражает, а если она исходит от юристов, то приводит в негодование.

Не люблю, когда советы начинают давать профаны. Это плохо и вредно. Сама я как специалист высказываюсь по ограниченному количеству тем и отвечаю за свои слова.

Меня пугают люди, которые считают себя экспертами по всему, от отношений до дизайна. Считаю, что надо в этом вопросе к себе относится критичней.

— На самом деле у меня глобальные стратегические цели. Я не раз в своих постах писала, что воспринимаю юриспруденцию не как средневековую дубину, а как тонко настроенный инструмент, который позволяет цивилизованно и грамотно выстраивать сложные взаимоотношения.

Я чувствую острую потребность в налаживании процессов и росте профессионализма всей аудитории. Без роста правосознания не только дизайнеров, но и поставщиков, и заказчиков, и строителей это невозможно сделать. Все стороны должны для себя определить, кто и как работает.

Любой дизайнер считает, что знает свои процессы. Но если я начну их разбирать и задавать дизайнерам вопросы даже с юридической точки зрения, то они очень быстро "поплывут". У поставщиков ситуация получше, но тоже много проблем.

Острая тема отношений между дизайнерами, производителями, поставщиками, строителями и конечными заказчиками требует диалога и понятных всем правил. С юридической точки зрения это непаханное поле. Мое преимущество в том, что я могу переключать оптику и смотреть на ситуацию и как дизайнер, и как юрист.

— Этот вопрос лежит в плоскости роста уважительного отношения к друг-другу. В любых дизайн-процессах задействовано много сторон. В дизайн-среде многие жалуются на неуважительное отношение со стороны заказчиков. Но если начать вскрывать проблемы, то встает вопрос, как сами дизайнеры относятся к производителям и другим контрагентам.

Это предмет для разговора внутри отрасли. Не знаю, с чем у нас на сегодняшний день больше проблем: с уважением своего труда или с уважением чужого? Я считаю, что эти вещи взаимосвязаны.

Мне доводилось встречать очень известных дизайнеров, которые уважают свой труд и категорически не уважают чужой. Доводилось видеть, как дизайнеры с большим почтением относятся к поставщикам и заказчикам, но вообще не ценят себя.

Дизайнеры очень часто расстраиваются, что заказчики надолго пропадают, затягивают с принятием решений, но при этом часто не видят, что по отношению к производителям и иным контрагентам они ведут себя таким же образом.

Нужны обычаи делового оборота, которые будут определять нашу среду как высококультурную и образованную.

Обычай — это сложная, отчасти метафорическая, психологическая субстанция. Когда группа людей создает какой-то новый продукт, сферу, услугу, они вырабатывают свои правила. Затем разные группы с совместными интересами начинаются притираться друг к другу, и происходит выработка обычая. Тот со временем может перерастать в право.

Многие дизайнеры хотят, чтобы все было зафиксировано в правовых нормах. Я горячий противник этой позиции: дизайнеры просто сами не подозревают, к чему это может привести.

Чтобы из множества ситуаций родился обычай, должно быть какое-то базовое уважение или неуважение всех участников отношений к себе и к окружающим. Если уважения нет, то среда не будет профессиональной.

Если мы хотим, чтобы среда была профессиональной, нужно посмотреть в зеркало и сказать: "Я буду обращаться со своими контрагентами и заказчиками достойно и буду требовать от них такого же уважения к себе."

Когда вы профессионально действуете в отношении других людей, то ждете профессионального отношения и к себе.

Помимо того, что каждая из сторон должна наладить свою систему работы, они еще должны выработать внятные правила коммуникации. Ведь в отношении того, кто чем занимается, и как это происходит, часто происходит подмена понятий, Например, заказчик думает, что его обязанности закончились на оплате гонорара. Нет, они только начались.

При этом я испытываю большой оптимизм. Нам никто не нужен для того, чтобы двигаться в правильном направлении. Государство понадобится потом, а начать нужно с качественного, хорошего, серьезного диалога внутри своей среды.

Периодически он уже идет: у нас много хороших конференций. И я бы с большим удовольствием стала модератором подобной темы. У нашей среды большой потенциал, нам надо творить и расти. Хочется пригласить и поставщиков, и производителей, и дизайнеров к диалогу и выработке обычаев: "Дорогие друзья, кто хочет с нами в лодку цивилизованности?" Рынок будет разным. Но тех, кто будет нарушать нормы морали, история рано или поздно выкинет за борт.

Есть один тип людей, к которым я отношусь негативно. Это те, кто считает, что им все должны. Если мне что-то в жизни не нравится, я встаю и делаю. Всегда ли у меня получается? Нет, не всегда. Виноват мир? Нет, может мне не хватает каких-то знаний или решимости.

— Я питаю иллюзию, что обладаю даром убеждения. Обычно люди со мной не особо спорят. Скорее меня печалят ситуации, когда люди приходят за помощью, но, получив совет, ему не следуют. Ведь для этого им нужно выйти из зоны комфорта.

Как я говорила, нужно уметь действовать, даже испытывая боль. Не заниматься оплакиванием себя, а сделать так, чтобы таких ситуаций не повторялось.

Несколько раз люди звонили мне спустя несколько месяцев и признавались: "С нами произошло ровно то, что вы предсказали. Но мы не могли вам позвонить. Нам было стыдно. Мы подумали, что вы больше не захотите этим заниматься."

Я не психотерапевт. Я человек, который выдает конкретные рекомендации, что сделать, чтобы ваш паровоз не упал с рельсов современности. В какие-то моменты я могу быть очень жесткой. Но юрист не обязан вам нравится, Эксперт должен хорошо делать свое дело. Должен ли вам нравиться хирург, который вас оперирует? Нет, его задача вылечить вас, а не понравится. Если он вам еще и понравился, то это приятный побочный эффект, не более того.

— Я люблю общаться и получаю искреннее удовольствие от общения с самыми разными людьми: конфликтными, неконфликтными, сомневающимися.

По этой причине люблю читать лекции. В аудитории собираются очень разные люди и вы должны обратить в свою веру и скептиков, и последователей.

У каждого человека есть своя прошитая базовая функция. Недавно одна моя близкая знакомая сказала, что я являюсь человеком-перекрестком, нахожусь на стыке разных знаний, могу быстро проанализировать ситуацию и направить человека в нужную сторону. После чего ему не в 10 разных мест нужно будет сходить, а в одно. Обозначить проблемы, про которые ему надо подумать и получить ответы.

У меня нет проблем с клиентами, я хорошо со всем общаюсь, потому что в основе нашего диалога лежит искренность. Люди это чувствуют. Мне в конечном итоге всегда правда очень интересен человек.

Я считаю, что моя ценность — внутренняя копилка и знание разных типов историй.

Вот один смешной случай. Во время мероприятия для дизайнеров в Набережных Челнах все выходили на сцену, представлялись и говорили: "Здравствуйте, я очень нервничаю". Я вышла и сказала: "Здравствуйте, меня зовут Наташа, и я вообще не нервничаю. Возможно вам еще придется напомнить мне, что пора уходить".

— Это проблемы во взаимоотношениях с заказчиком. Неправильно выстроенная коммуникация, неправильный документооборот.

В основе оценки дизайна как творческого продукта всегда лежит субъективный фактор — "нравится не нравится". Нужно особенно тщательное отношение к документации, чтобы эти моменты преодолевать. Дизайнеры об этом не думают, либо убеждены, что проблема неразрешима и придется всю жизнь страдать. Это такая очень частая и распространенная позиция: "Ну ничего с этим не сделать — пострадаю." Мне всегда интересно, на основании чего вы приняли решение, что с этим ничего нельзя сделать? Возможно это просто российский менталитет.

Хорошая новость. Когда в ваших проблемах виноваты вы, значит вы же можете все изменить. Вы и есть решение.

— Я бы еще сказала "право равно ответственности". Люди часто хотят прав, но не очень понимают зону своей ответственности.

Чтобы быть взрослым, нужно быть готовым к ответственности. У меня есть маленький ребенок, и я понимаю, что его прекрасное состояние в первую очередь связано с тем, что у него одни сплошные права и вообще никакой ответственности. Как маленькая единичка общества, он сейчас находится в стадии, когда взрослые ему объясняют, что можно и чего нельзя.

Я бы хотела отметить следующее. Когда люди читают мой блог, у них складывается ощущение, что я отстаиваю права дизайнеров в ущерб всем остальным. Это не так. Я в жесткой форме отстаиваю принципы разумности. Если я буду видеть, что дизайнер не прав, он это от меня услышит. Если не правы поставщик или заказчик, на основании глубокого анализа и учета позиций всех сторон я выскажу свой вердикт. Я с пиететом отношусь к юриспруденции и не люблю, когда люди используют ее как дубину.

— Качественная юриспруденция никогда не забывает о морали. На первом курсе юристы долго изучают тему ее соотношения с правом. Мне очень нравится такая дефиниция: "Право есть затыкание моральных дыр в обществе".

В описанном случае человек не прав ни морально, ни с точки зрения закона. Это выплескивание эмоций и неприемлемо ни в каком виде. Для меня мораль вообще стоит на первом месте. А что-то обсуждать можно, только публикуя судебные решения.

— Все этим грешат. У нас уровень правовой сознательности правда печально низкий. Это редко связано со статусом и размером организации. Заблуждение думать, что только маленькие организации не занимаются своей юридической безопасностью. Мне доводилось видеть крупные компании, в которых такой бардак с юридической документацией, что просто странно. Они иногда откровенно признаются: "Мы берем оборотом. Проигрываем только одно дело из 10." Вот такой странный подход к делу.

Но должна сказать, что уровень юридической грамотности растет. Люди стали читать документы. И договоры, и оферты. Молодые, начинающие дизайнеры, которые только приходят в профессию, чувствуют необходимость и чаще ко мне обращаются. Большинство моих юридических клиентов — начинающие. Мне это очень импонирует. Вызывает беспокойство, что люди, которые на рынке давно, живут по старым принципам.

— Потому что и в больнице после инъекции кому-то чужой шприц тоже брать нельзя. Опасно.

— Более упорядоченной и более внятной. Проблемы с заказчиком, если только он изначально не настроен на конфликт и манипуляцию, а правда хочет получить хороший продукт, всегда порождают непонимание, недоговоренность и незнание.

Заказчик не знает, как вы работаете, и это нормально. Что уж там, и вы-то не всегда знаете, как вы работаете. У дизайнеров это частая ситуация. Они мне иногда возражают: "Нет, я знаю. Сначала делаю это, потом это". Я отвечаю: "Я задам 10 вопросов и вы поймете, что не знаете, как вы работаете".

Важно все проговаривать. Иногда заказчикам нужно напоминать, кто здесь дизайнер: "Это ко мне вы пришли за дизайн-проектом." Это не значит, что я не слышу заказчика. Просто я умею сказать "остановитесь", когда нужно остановиться.

— Совершенно верно. Должен вести дизайнер. У заказчика есть одна очень большая обязанность, которую он, как правило, не очень четко осознается и не уделяет ей должное внимание. Он должен качественно подойти к вопросу выбора дизайнера. Потратить много времени, посмотреть, изучить и решить, к какому специалисту идти. А после он должен ему довериться.

— Оформлять документы правильно нужно всегда во всех отношениях. Это касается не только дизайна. Если через полгода вы забудете, о чем договорились, то сможете освежить память по документам.

Что касается выбора, то меня нет универсального ответа на этот вопрос. Объясню почему. Перво-наперво сам заказчик должен для себя решить, что для него важно. Для одних это эмоциональный комфорт. Если им будет дискомфортно, работа даже с самым гениальным дизайнером не принесет ни результата, ни радости.

Удивлю многих, но эмоциональный комфорт важен далеко не всем. Одним нужно, чтобы их взяли за руку, посадили на диван и сказали: "Вы пожалуйста сидите, пока мы все делаем". Другим нужна структура.

Мне, например, очень легко работать с мужчинами с техническим складом ума. Их слабо интересует декоративная составляющая, они в них не разбираются, и у них есть четкие и понятные требования, которые хорошо ложатся на мою структуру работы.

Мы все обсуждаем один раз и больше к этому не возвращаемся.

Заказчик должен понять, что важно именно ему, честно это сформулировать и найти дизайнера, который ему стилистически близок.

После этого он должен ему довериться. Когда вы приходите к специалисту, тот всегда знает больше вас. Точка. Это не обсуждается. Он видит конечный продукт в комплексе. Поэтому то, что делает специалист, может вначале быть для вас неприемлемо, дискомфортно. Вы можете сопротивляться, это может быть психологически тяжело, но важно дойти до конечного результата. Максимально подробно описать, чего вы хотите, и дальше довериться специалисту.

В свою очередь и дизайнер, обращаясь к производителю, должен слушать производителя. Он может найти другого, но первую скрипку всегда играет тот, кто производит продукт.

Это касается и документов. Их тоже составляет тот, кто производит продукт. Если дизайн-проект создает дизайнер, то вместе с юристом он же разрабатывает свои документы.

— Не могут признать, что приходят не за дизайн-проектом, а за другим. Они покупают другое. Тут каждому из нас важно вовремя спросить себя: "Что именно у меня покупают. Я это продаю или нет? Я продаю свой статус человека, чье мнение не учитывается просто потому, чтобы кто-то реализовывал свои амбиции и показывал мне свое место?" Если я это продаю, то пожалуйста. Если нет, то нет.

— Я очень люблю делать жилые интерьеры и могу мыслить масштабно, просто пока было мало проектов, где можно развернуться. Мне кажется, что масштаб — это мое.

У меня сложился свой контингент заказчиков, с которым мне очень комфортно. Кстати, когда я читаю лекции, то всегда рекомендую студентам подумать, кто будет их заказчиком, и вижу непонимающие глаза: "Кто будет, тот и будет." Но я рекомендую очень внятно нарисовать этот портрет, потому что очень часто именно его вы и получите.

Сейчас я параллельно работаю над жилым интерьером и проектом, формат которого оказался очень для меня интересен. Это строительная компания, которая решила делать ремонты в большом жилом комплексе и очень грамотно подошла к процессу. Мы разрабатываем для нее планировочные решения и определенные декораторские варианты их реализации.

— Теория искусства и насмотренность дают мне очень много. Часто улыбаюсь, слушая коллег, которые восхищаются: "В этом году придумали…" Все это уже было.

Что касается творчества, то иногда мысль появляется сразу, а иногда может долго ходить, бродить. Как ни странно, меня часто наталкивает на идею какой-нибудь предмет. Я как юрист не большой любитель рассуждать "меня вдохновило" и одно время на дух не выносила все эти темы. Но приходится признать, что есть вещи, которые меня вдохновляют. Музыка Хачатуряна, например. Или глобальные мысли о каких-то взаимоотношениях, которые находят отражение в визуальных образах.

Помню, что на защите диплома в "Деталях" мне сказали: "У вас тут идей на три разных диплома, сокращайте." Обычно на выходе заканчивается тем, что мне приходится что-то урезать. Потому что на самом деле для качественного дизайна хорошо, когда идея одна. Он становится более цельным и крепким. Ее можно безусловно развивать. Гораздо хуже, когда их 10. Непонятно, что с этим делать — нужны 9 других объектов.

— Ни разу, но очень бы хотелось. Мне кажется, что у нас она несколько дискредитирована. А это я как искусствовед говорю.

— С ней делали ужасные вещи с отвратительном исполнении. Просят в крохотной квартире воспроизвести плафоны со станции метро "Маяковская". Это же разные темы и разные масштабы.

Просьба "сделайте мне такую же" способна дискредитировать вообще что угодно. Чтобы грамотно что-то использовать, нужно хотя бы минимально понимать процесс, знать свойства материала, как его использовать, укладывать, какие у него плюсы и минусы, как за ним ухаживать.

Мозаика относится к тому, что должно лечь в основу идеи. Это сильный и невероятно мощный инструмент. Если она где-то появится, то будет сольной скрипкой. Ее надо обыгрывать, и я очень этого хочу.

Мозаика не может быть дешевой, потому что это штучный товар. Он в любом случае всегда требует уникального подхода. Это же не плитка.

— Знаете, что самое удивительное? Это мало кто слышит. Это называется короткое планирование. Триста тысяч он видит сейчас, а несколько миллионов — неизвестно когда.

— Поговорки каждой нации раскрывают глубокие обычаи и триггеры поведения. Я люблю русские поговорки про гром и про авось. Все это правда.

— Практический совет. Безусловно доверяйте и обращайтесь к профессионалам. Честно хочу пожелать вам того, чего у человека в современном мире так мало — времени и возможности подумать. Это избавляет от очень большого количества проблем.